«Когда речь идет о моих детях, я забываю о личном пространстве. А возможно, я просто привыкла просыпаться среди ночи с маленькой ногой на своем животе, детской ладонью на щеке или от того, что крошечный палец ковыряет мое ухо».
Мать двоих детей, она рассталась с мужем, когда их младшей дочке было полтора года. Она всегда была сторонником совместного сна с маленькими детьми, но никогда не предполагала, что это продлится, пока дочери не исполнится шесть лет. Но теперь Клэр Джиллиспай еще больше утвердилась в своем мнении: совместный сон мамы с ребенком идет на благо обоим. И вот почему:
«В защиту моей дочери (в глазах ярых противников совместного сна) скажу, что наши обстоятельства сильно отличались от тех, при которых рос ее старший брат.
Когда ей было 18 месяцев, я ушла от мужа, и у меня начался тяжелый период стресса и неопределенности.
Ее маленькое теплое тело согревало меня в постели, ее присутствие рядом придавало силы. И учитывая множество перемен в нашей жизни, это было не самое подходящее время, чтобы переселять ее в отдельную кроватку.
Когда все успокоилось и мы переехали в новый дом с детской комнатой, я думала, что сейчас она начнет спать отдельно. Ей было 2 года, и с каждым днем она становилась все более независимой. Она была бесстрашной, играла в самые авантюрные игры со своим братом и совершенно не плакала, разбив коленку или поспорив с другими детьми.
Но когда наступала ночь, она нуждалась во мне и могла заснуть, только держа меня за руку. И я тоже.
Следующие несколько лет я регулярно задавала ей вопрос – хочет ли она спать в своей, отдельной кровати? У меня случались периоды, когда я волновалась, что поощряю вредную привычку.
Друзья делились историями, как им удалось переселить детей в другую комнату. Но когда я пыталась следовать их советом, я чувствовала, что совершаю ошибку. Дочь рыдала в подушку и не засыпала, мне было плохо от того, что плохо ей. В итоге я говорила себе: если ее присутствие в моей кровати не причиняет никому из нас дискомфорта, почему мы должны прекращать это?
То, что она продолжала спать в одной кровати с мамой, никак не влияло на ее развитие и социальные навыки. Она прекрасно ходила в детский сад, легко сближалась с другими детьми, редко болела, с радостью оставалась со своим отцом и всегда радовалась, когда возвращалась ко мне.
Я не могу сказать, повлиял ли мой статус матери-одиночки на разницу в воспитании двух моих детей, но было бы неправильно это исключать. Несложно делить кровать с ребенком, когда вас только двое. Если же в спальне есть третий человек, вам становится тесно, вы не высыпаетесь и ссоритесь из-за этого.
При этом я не могу сказать, что приняла обет безбрачия. Я ходила на свидания и у меня были мужчины – но только тогда, когда дети оставались ночевать у своего отца. Я не собиралась знакомить детей с кем-либо, пока не решу, что этот человек может стать частью нашей жизни надолго.
Как же случилось так, что в возрасте 6 лет моя девочка решила, что готова спать отдельно? Единственный ответ, который приходит мне в голову – она стала готова к этому. Это было ее решение, и мы обошлись без ночных рыданий в подушку.
Конечно, то, что работает в одной семье, не обязательно сработает в другой. Совместный сон до шести лет – это наш личный путь. И если у меня когда-нибудь родится третий ребенок, я не колеблясь сделаю то же самое: никогда не прогоню его из своей кровати до тех пор, пока он сам не будет к этому готов».
