Мы, взрослые, часто уверены, что знаем о детях абсолютно все. И поэтому забываем их спрашивать, что же они чувствуют или о чем думают на самом деле. Рассказ девочки 10 лет.
Маша по кличке Регнарёк, 10 лет
Уже вечер. Я ложусь на матрас в своей комнате и рисую. Прямо подо мной — мамина комната на первом этаже. Я слышу сначала мамин спор с кем-то, а потом она плачет. Позже, когда она уже пришла сказать мне «спокойной ночи», у неё заплаканные глаза и вид не очень.
Я хочу, чтобы не было того, что ее расстраивает. Но оно есть, и я пробую маму успокоить.
Или когда она сидит на диване и грустит, я её пытаюсь чем-то утешить. Я сажусь возле мамы на диване, держу её руку. Она смотрит в стену и говорит таким тоном, как будто я ей надоела, и она хочет, чтобы я скорее отлипла от неё, таким серьёзным голосом: «Маша, иди спать». Или смотрит на меня сердитыми глазами. Потому что я ей мешаю грустить!
А я ей хочу помочь.
Но мне обидно, что мама ни с того ни с сего на меня злится, когда я ей хочу помочь! Обидно, и я злюсь, и у меня жалость к маме, и непонимание. Такой коктейль. Он невкусный.
В конце концов я расстраиваюсь, иду наверх и полночи не могу заснуть, потому что после слёз сопли. И у меня появляется сразу ненависть к маме и к человеку, который её обидел. И я хочу, чтобы мама с ним не разговаривала! Ведь если ей от него плохо, почему она ничего с этим не делает?
И мне все равно, что я влезаю в их отношения, — с мамиными слезами надо кончать!
Я бы хотела, чтобы мама меня послушала так же, как и я её слушаю, когда она меня успокаивает. Ведь когда она это делает, мне становится легче на душе, и я бы хотела, чтобы маме тоже стало легче.
