Интересно, кому первому в голову пришла такая глупость, что растить сына намного легче, чем дочку? Ведь, если отбросить проблемы с завязыванием бантиков и страхом ранней беременности, то трудностей с мальчиками ничуть не меньше. А может, даже и больше! Самое страшное — в том, что даже для взрослой дочери мама всегда будет женщиной №1. А вот маме сына рано или поздно суждено занять второе место.
О том, как трудно с этим смириться, откровенно рассказывает мама теперь уже взрослого сына.
Я всегда мечтала о сыне
В том, что у меня родится мальчик я была уверена с самого зачатия, поэтому не дожидаясь УЗИ покупала голубенькие комбинезончики, бодики и распашонки. И я, конечно же, не ошиблась.
Не понимаю, почему некоторые молодые мамы жалуются на то, как трудно приходится в первый год с маленьким ребенком. Потому что для меня это был год сплошного блаженства. Я просто обожала возиться со своим сынулей – кормить его, купать, укладывать спать. А когда мой малыш сказал первое слово (естественно, это было слово мама) и сделал свой первый шаг, я была просто на вершине счастья.
Мой сынок взрослел не по дням, а по часам
А дальше время покатилось быстро-быстро. И вот уже пришла пора первого расставания – мой карапуз пошел в садик. Помню, как трудно мне было отпускать его от себя – я никак не могла уйти и все пыталась заглянуть в окошко (благо группа была на первом этаже) – ну как там мой малыш, не плачет? А у самой слезы катились градом.
А вот уже и школьные годы. Ах, какой красивый был мой мальчик на первой школьной линейке – в костюмчике, с галстуком – бабочкой и огромным букетом хризантем. А потом пошло-поехало: домашние задания, первая двойка, «ваш сын хулиганит» и «ой, нам на завтра нужно сделать поделку» (и это в 10 часов вечера).
И чем взрослее становился мой сыночек, тем реже он целовал меня в щеку, тем меньше рассказывал о своих делах, тем тщательнее скрывал свои эмоции. «Да ну, мама, не беспокойся, все у меня нормально!».
А эти постоянные походы в клубы, на вечеринки и просто погулять с друзьями. Двенадцать, час ночи, два, и голос в телефоне, сообщающий, что «абонент временно недоступен». Хождение из угла в угол, сердечные капли и, наконец: «Ну и чего ты не спишь, мать? Да что со мной может случиться? Ну просто батарея села, подумаешь».
А у меня все прибавлялось седых волос
А первая, так называемая, любовь, о которой я узнала, придя раньше времени с работы и по привычке распахнув дверь в комнату сына. И единственная мысль: «Господи, не натворил бы непоправимого, ведь он и сам еще совсем ребенок».
А сколько седых волос у меня прибавилось, пока сынуля никак не мог определиться, кем он хочет быть, а потом сдавал вступительные экзамены! Зато после этого я с гордым видом объявляла всем знакомым, что мой мальчик уже первокурсник.
А уже на четвертом курсе, когда выяснилось, что прогулов у него в два раза больше, чем посещений («Да ну, мама, что-то не нравится мне здесь учиться»). И я 3 часа упрашивала декана не отчислять ребенка, обещая, что он все догонит и исправит. А потом еще 3 дня умоляла своего оболтуса собраться с силами и получить диплом («Ты что, в армию захотел? Я этого просто не переживу»).
Я больше никогда не буду для него на первом месте
А однажды: «Мама, познакомься, это Лариса», а через время: «Мама, это Света», потом Лена, Наташа, Жанна и, вроде бы опять, Наташа. И вот, наконец, Марина, которая уже не просто приходит в гости, а частенько остается ночевать и потихоньку забирает бразды правления в свои наманикюренные ручки. И теперь я все чаще слышу: «Не, мам, я не буду котлеты, мы с Мариной решили стать веганами» или «Эту куртку я не надену, Марина говорит, что она галимая».
А еще через время: «Знаешь, мать, Марине у нас как-то не очень. Мы решили снимать квартиру».
И вот я стою на пороге опустевшей комнаты сына. Теперь он даже звонит мне не каждый день, а заходит и того реже. Даже не заходит, а заскакивает и сразу с порога: «Мам, а чего бы поесть?». А потом, опустошив половину холодильника («Сынок, а Марина, что совсем не готовит?»), чмокает в меня щеку и убегает, убегает от меня к ней. А совсем недавно, как бы между прочим, сообщил: «Ты знаешь, мы решили с Мариной пожениться».
Ну вот и все. Теперь он законный муж – ходит в купленных Мариной рубашках (потому что все, что дарила я – немодное старье), ест сваренные Мариной макароны и пельмени (потому что больше она ничего не умеет), а на выходные отправляется к теще на дачу (Марина сказала, что маме обязательно нужно помочь).
А я все чаще достаю с полки фотоальбомы и, глядя на смешного карапуза, сидящего в коляске или рассказывающего стишок под елкой, думаю: «Почему, господи, ну, почему у меня не дочка?» Потому что теперь я точно знаю, что маме моей невестки повезло в 1000 раз больше. Ведь в жизни своего ребенка она всегда останется женщиной №1. А моя судьба отныне — быть для своего сына только женщиной №2. И то в самом лучшем случае.
